29 октября 2012 | Автор:
Су-27 | Просмотров: 6 022 |
Без риска нельзя
3оя РУДНОВА,
заслуженный мастер спорта, абсолютная чемпионка Европы
ПРОШЛО уже немало времени после XXXI чемпионата мира по настольному теннису, а меня еще и по сей день спрашивают: как же это так, были чемпионками мира, а теперь вот без единой медали приехали? Не следует, видимо, доказывать, что меня и моих подруг-спортсменок этот вопрос, а точнее — ответ на него, волнует больше всего. Вот и решила я попытаться ответить на него и самой себе и, конечно, всем тем, кто любит настольный теннис.
Нас, теннисисток сборной СССР, приехало в японский город Нагоя четверо: Светлана Гринберг, с которой я вот уже без малого 10 лет играю в сборной команде страны, Рита Погосова, еще совсем юная Эльмира Антонян, для которой это был первый чемпионат мира, и я.
Как известно, чемпионаты мира и Европы распадаются на две части: командную и личную. В командных турнирах количество сыгранных тобой партий, как правило, меньше, чем в личных (я имею в виду успешно выступающих в личных соревнованиях). Однако моральная нагрузка в командном турнире несравненно выше. Не надо только понимать меня так, что в личных состязаниях отсутствует чувство долга перед своей командой. И все же степень ответственности в командных турнирах значительно больше.
Много ли мы проводим командных соревнований? До 1969 года у нас их было два: на первенство Центральных Советов обществ и ведомств, а также командный чемпионат СССР, который проводился по общеизвестному принципу: год — для сборных республик, Москвы и Ленинграда, год — для сборных обществ и ведомств.
По непонятным (лично для меня) причинам с 1970 года командный чемпионат страны отменен. Слышала я, правда, разговор, что, дескать, настольный теннис — не командный вид спорта. Не буду сейчас доказывать абсурдность этого. Могу лишь напомнить захватывающий финал мужского первенства Европы в прошлом году.
Интереснее другое: практика выступлений на многочисленных соревнованиях убедила меня в том, что все огромное количество теннисистов можно условно разделить на дэа типа: «командные» игроки й «личники». Есть, конечно, спортсмены, удачно сочетающие в себе оба типа...
Не сочтите за нескромность, но Светлана Гринберг и я на деле доказали, что в команде мы играть умеем. В 1963 году впервые играли на чемпионате мира и поделили 9—12-е места. В 1964 году на первом для себя чемпионате Европы заняли 5-е место. Через год на чемпионате мира в Любляне — 9-е. В 1966 году (я не играла) Светлана и С. Пайсярв стали вторыми в Европе, а в 1967 году мы со Светланой уже были вторыми в мире. В 1969 году мы стали чемпионками мира, а в 1970 году — первой командой Европы. Кривая наших выступлений, с небольшим отклонением, шла вверх.
И вот спуск: мы стали пятыми на мировом чемпионате.
Перечисляя выступления сборной женской команды за последние 9 лет, я, наверное, навела на мысль, что кроме Рудновой и Гринберг никто и не играл. Нет. Немногие, но играли. С. Пайсяре — с 1963 по 1968 г., Л. Балайшите — 1963, 1965, 1966, 1969 гг., Р. Погосова - 1966, 1968 - 1971 гг., Д. Лукина — 1964 г., А. Скарулене — 1970 г.
Все эти спортсменки вместе с нами получали медали, гордились ими, что вполне объяснимо. Не знаю только вот, задавали они когда-нибудь вопрос: «А почему это меня ни разу не поставили в игре с сильными соперницами?» (исключение Пайсярв в 1966 году).
Думаю, задавали. Но самим себе. А тренеры, спрятавшись за ширму «от добра добра не ищут», рассуждали, очевидно так: «Гринберг и Руднова сильнее, незачем рисковать. Против сильных команд пусть играют они».
Мы играли и, как правило, ни одну из нас в ответственных матчах не заменяли. Но ведь без риска, без эксперимента нельзя!
Однако вернемся в Нагоя. Подробнее остановлюсь на злополучном матче с англичанками, так как, на мой взгляд, он проливает свет на многое.
Перед игрой у меня испортилась накладка ракетки. Аналогичной сразу не нашлось. Стало ясно, что с англичанками будут играть С. Гринберг и Р. Погосова. Смущало ли это нас, теннисисток, и нашего тренера Г. Аверина, незадолго до первенства принявшего команду? Нет. В команде Англии выступали хорошо известные нам К. Метьюз (20 лет) и Д. Шёрли (19). Знали мы и то, что обе весьма точны в игре и цепки. И все же у нас было основание полагать, что разница в классе (особенно с Гринберг) и в опыте должна сказаться.