Пресс-конференция жижковских пионеров

СОГЛАСИТЕСЬ с тем, что после зарубежной поездки спортсмен имеет право вкусить тишину домашнего уюта. Но никогда, пожалуй, Ладиславу Штипеку не удавалось воспользоваться этим «правом», чтобы на время позабыть напряженные поединки и впечатления «от перемены мест». Трудно сказать, что именно мешало каждый раз остаться в семейном кругу, не давать традиционных интервью, не отшучиваться по телефону от знакомых и незнакомых почитателей настольного тенниса.

Так было и на этот раз. Ладислав не успел еще распаковать дорожный чемодан, как зазвонил телефон. Мальчишеский голос сбивчиво объяснил цель своего «телефонного» визита. Ладислав понял одно: надо идти в Дом пионеров и рассказать о поездке в Советский Союз. Об этом просили ребята. Им отказать он не мог.

Штипек шел к жижковским пионерам «на часок», а ушел от них, будто с пресс-конференции, где собрались матерые журналисты. Ребята засыпали первую ракетку Чехословакии шквалом вопросов:

— Любят ли советские пионеры настольный теннис?

— Можно ли победить японца Танаку?

— Почему ваш друг Андреадис шесть раз играл в полуфинале и ни разу не завоевал звания чемпиона мира в одиночном разряде?

— Что вы больше любите, кроме тенниса: футбол или хоккей?

— Какой город Советского Союза красивее всего?

— Почему на Олимпийских играх нет настольного тенниса?

Штипек едва успевал отвечать на этот каскад вопросов. В довершение всего среди ребят нашелся один, который робко спросил:

— Товарищ Штипек, а не могли бы вы прийти к нам еще... Ну, чтобы тренироваться у нас?..

Ох, это лукавое племя! Ладислав сразу понял, на какой крючок ловит его вихрастый мальчишка.
Собственно, времени почти не было: отдых после тренировочной поездки в СССР, а дальше — будни, которые исключали все, кроме работы и тренировок. Трудно было сказать ребятам: «Да». И не мог он ответить: «Нет». А ребята ждали только одного ответа. Ладислав сказал: «Да».

Времена, полные драматизма

Надо ли спрашивать, почему он не ответил иначе? Достаточно было вспомнить свое спортивное детство. Оно проходило в том же Жижкове — старом рабочем районе Праги.

О, это были времена, полные драматизма! Первое — это мама. У нее свои соображения относительно настольного тенниса и домашних обязанностей. И на тренировки она провожала сына не иначе, как с ремнем в руках. Играть приходилось тайком, занимаясь в крохотном зале Жижкозской гостиницы. Учились настольному теннису друг у друга. Понятно, метод тренировок не лучший, но единственный.

Когда Ладислав принес домой первый спортивный трофей, ему было двенадцать лет. Присутствие в доме приза смягчило напряженность отношений в семье, касающихся спорта. Однажды мама даже пришла посмотреть на «баловство» своего Ладислава.

В школе было не лучше. Директор был страстным любителем бокса и терпеть не мог конкуренции других видов спорта в сердцах своих воспитанников. Как-то поздним вечером он попал туда, где тренировался Ладислав. Воспитатель молча наградил своего ученика подзатыльником.

На следующее утро «дискриминация» продолжалась в школе. Директор выставил ему по всем предметам «плохо», а самого Ладислава поставил на весь день в угол. Правда, ребята пытались взять под защиту товарища. Они кричали, что Ладислав умеет играть в настольный теннис, что он мастер, а мастера ставить в угол нельзя. Это не помогло. Директор стоял на своем:

— Штипек — бездельник, а не спортсмен.

Шли годы. И вот однажды после встре-
чи сборных Чехословакии и Швеции кто-то постучал в раздевалку чехословацких спортсменов. Вошел старичок, который хотел видеть Штипека. Это был его бывший директор. Он пожал руку Ладислава, долго извинялся за свои прогнозы спортивной судьбы Штипека.

Достаточно было вспомнить хотя бы это, чтобы ответить жижковским ребятам так, как они того хотели. И, конечно, им было мало одного «да». Они тут же захотели узнать, когда будет первый урок.

С той поры прошло больше года. Учитель и ученики взаимно влюблены друг в друга, хотя не одной влюбленностью определяется их дружба. Ребята не представляют себе тренера лучше, чем Штипек. А ему нравится давать уроки у стола своим любознательным и послушным воспитанникам — детям рабочих и служащих родного города. Но самое главное не в этом: чутьем опытного спортсмена он угадывает во многих из них будущих мастеров, а может быть, и чемпионов республики.

Чемпионы Чехословакии 1965 года... Ведь может статься, что ими окажутся воспитанники Штипека.


Смелость сердца

В юности у Штипека не было рядом друга, наставника. Только яркое дарование выдвинуло его на передний край большого спорта.

Л. Штипек принадлежит к поколению Э. Затопека, поколению, которое в послевоенные годы высоко подняло спортивную честь республики. Штипек вырос рядом с такими талантливыми теннисистами, как Богумил Ваня, Иван Андреадис.

О последнем стоит сказать особо. В 15 лет И. Андреадис завоевал вполне «взрослый» титул чемпиона мира. Он был неизменным призером всех послевоенных чемпионатов мира в одиночной игре и многократным победителем в парной игре. Президент Международной федерации настольного тенниса Айвор Монтегю сказал о нем однажды: «Если бы у Андреадиса было столько смелости в сердце, сколько у него мастерства в руках, то он, несомненно, не раз завоевал бы звание чемпиона мира».

Спортивный путь Ладислава Штипека очень схож с судьбой Андреадиса. Штипек в 15 лет впервые выехал за границу на крупный международный турнир.

Уже тогда — в 30-х годах — юный Штипек обладал смелым стилем игры, применяя крученые мячи и укороченные удары. Взрослые просто-напросто отказывались с ним играть. Аргумент был один: Штипек играет «не по правилам».

Кроме тенниса, у Ладислава до сих пор сохранилась привязанность к футболу и хоккею с шайбой. Совсем недавно известный теннисист защищал на ледяном поле спортивную честь мотоциклетного завода «Ява». После матчей соперники шутили:

— Представитель такого деликатного вида спорта, а на льду ведет себя совсем неделикатно — будто профессионал из канадской команды.

Темп и неожиданность

Не раз в послевоенные годы Л. Штипек встречался в поединках с японскими, венгерскими, советскими мастерами. Он приобрел славу искусного турнирного бойца, идущего через многие сражения от победы к победе. И в этих сражениях два вида оружия приносят ему успех — темп и неожиданность замысла. Штипек — мастер умной атаки. Ему чужды приемы безрассудно пушечного удара. Наблюдая за его игрой, поначалу кажется, будто он ткет невидимую паутину сложных комбинаций. И вот-вот сам падет жертвой этих хитросплетений. Нет! Укороченным ударом, еле уловимым движением он заставляет шарик перелетать в самое уязвимое место стола соперника! Со Штипеком нельзя играть легко, без напряжения.

Склад характера теннисиста, его моральный тонус всегда проявляются в стиле игры, в манере держаться у стола в моменты побед или поражений. Л. Штипек до и после игры никогда не унывает, всегда бодр и поддерживает любую шутку и остроту. Его неиссякаемым оптимизмом и обаянием невольно заражаются спортсмены, зрители и даже... судьи. Штипек — игрок-выдумщик, от которого всегда можно ждать любой игровой каверзы.


Надо быть изящным...

«Идеальная пара» — так называли журналисты на чемпионате мира игру чехословацких мастеров Штипека и Андреадиса. Этим непревзойденным мастерам парной игры очень редко приходилось уступать верхнюю ступеньку пьедестала почета на многих соревнованиях— официальных и неофициальных. И никто еще из чемпионов мира не приобретал так надолго лавров в парной игре, как Штипек и Андреадис. В 1955 и 1957 годах — они первые призеры мирового первенства.

Конечно, в тридцать пять лет труднее поддерживать спортивную форму, чем в двадцать. Режим, система — вот, грубо говоря, «палочка-выручалочка» для спортсмена возраста Штипека. И сейчас Штипек каждый вечер после работы идет в спортивный зал. Он тренируется подолгу. Час — техника, час — игра, полчаса— всесторонняя подготовка.

Впервые в жизни у него появился план подготовки к первенству мира. И он твердо решил не нарушать его.

Все знают, что Штипек сложен отнюдь не изящно. Поэтому в его плане есть графа, которая называется: «Надо стать изящным». Он решил сбавить вес.

Любимцы любимца

Не столько мировая слава, сколько общительность, темперамент и сердечность сделали его любимцем всех турниров и первенств. А сам Ладислав особую симпатию и привязанность питает к советским спортсменам.

— В СССР я был всего — повторяю, всего четыре раза,— говорит он.— Самые близкие мои друзья — Пашкявичус и Саунорис, хотя из-за последнего мне пришлось поскучать две недели на больничной койке. Почему? Когда советская команда гостила в Праге, мы решили сыграть в футбол. Нельзя же все время играть в теннис! Я столкнулся с Саунорисом и вывихнул ногу. Все-таки Саунорис и другие советские мастера принадлежат к лучшим моим друзьям, которые у меня есть и будут. Из молодых я все больше опасаюсь маленького Аверина с большим будущим. Оно зависит от нашего содружества. Будем вместе ставить перед собой заветные цели, добиваться вершин мастерства, будем всегда и много работать!

 

Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.