О странной профессии - тренер*

* См. в кн.: Загайнов Р.М. «Ради чего?» - М.: «Совершенно секретно», 2005. -С. 219-231.


... Московский «Спартак» играл в Тбилиси, и я не мог не воспользоваться возможностью поговорить с мэтром советского футбола.
- Константин Иванович, в нашем футболе игру может про
дать любая команда.
- Но не моя, - парировал великий Бесков. Чуть позже уточнил: - При условии, если я здесь и смотрю игру.
- И что? - спросил я.
- А то! - повысив тон, ответил он. - Потому что меня в фуnболе никто не способен обмануть. Поэтому я всегда говорю: в своем деле надо знать все - «от» и «до»! И тогда, если тот же Гаврилов завтра позволит себе это, я сразу все увижу, и он ответит: во-первых, перед семьей, во-вторых, перед коллективом и,в-третьих, - перед общественностью. Но они должны знать, что
ответять! Потому что им было доказано, что в футболе я знаю все - «от» и «до»!
- В футболе Вы, Константин Иванович, прожили жизнь и как игрок, и как тренер. Пройденным путем Вы абсолютно довольны?
Он задумался, сосредоточился на ответах, отпечаток нерешенной проблемы появился на его лице. И, тщательно подбирая слова, глядя куда-то вдаль, он ответил:
- Нет, не все устраивает меня в моем прошлом. И тренеры у нас не глупее, и игроки не менее способные, а когда играем с бразильцами... Есть какой-то секрет, какая-то тайна. Скорее всего - это футбольный интеллект, который выражается в количестве и качестве технико-тактических действий.

... И еще один человек - Манучар Мачандзе, в течение семи лет бывший капитаном тбилисского «Динамо», сказал мне однажды:
- Доктор, не верьте никому - в футбол играют только бразильцы!
Сотни тренеров на моих глазах демонстрировали сотни своих авторских тренировочных систем, различающихся порой друг от друга и принципами, и духом, и содержанием. И тем не менее их ученики, воспитанные совершенно по-разному, добивались примерно одинаковых результатов и даже побеждали на чемпионатах мира и Олимпийских играх.
Со многими тренерами, воспитавшими чемпионов, я хорошо знаком и с полной ответственностью заявляю: большинство из них не прочитали ни одной статьи по проблемам спортивной тренировки, а многие не прочли за всю жизнь ни одной серьезной книги.
И также знаю великолепных личностей, интеллектуалов и профессионалов в своей работе, которые за долгие годы тренерской деятельности так и не увидели больших побед своих учеников.
Странная профессия «тренер». Действительно, не профессия, а судьба, фарт или нефарт - чего больше?..
Всего я в спорте 51 год, из них 36 - в качестве психолога в так называемом спорте высших достижений. И все увиденное мной в тренировочных залах, все услышанное от самых великих тренеров и спортсменов дает мне право заявить: никто не знает, как надо тренироваться.
И расписание тренировочных нагрузок на год вперед, культивируемое велосипедным тренером Александром Кузнецовым, не что иное, как бред. Да, это рождает у спортсмена реакцию порядка, воспитывает и дисциплинирует его, но в конечном итоге не это решает. И проигрывают ученики Кузнецова значительно чаще, чем побеждают. И за сорок лет тренировочной работы воспитать всего двух выдающихся спортсменов - Галину Цареву и Вячеслава Екимова - успех ли это?
И три спортсмена (Урманов, Ягудин и Плющенко) - успех ли это тренерской биографии Алексея Мишина, если учесть, что Леша пришел к нему от тренера Майорова, научившего Лешу уже в десять лет тройным прыжкам, а Евгений Плющенко приехал из Волгограда уже готовым фигуристом? И нельзя не учесть, что в отличие от большинства тренеров эти двое имели все - и лед, и велотрек, и возглавляемые ими кафедры в физкультурном вузе.
Знаю, и немало, тренеров, воспитавших десятки выдающихся чемпионов, но не получивших официального признания, не считая документа и значка «Заслуженный тренер».
В чем все-таки дело? Почему профессия «тренер» называется «странной» многими, не только мной? Может быть, удар по этой великой в прошлом профессии нанесен перестройкой и теми изменениями, которые произошли в нашей стране практически во всех областях человеческой деятельности? В спорте настоящее революционное изменение произошло в статусе спортсмена и тренера. Деньги зарабатывает спортсмен, и тренер попал в полную зависимость от него. Тренер потерял власть над спортсменом, и это, по мнению многих авторитетных специалистов, прежде всего нанесло удар по учебно-тренировочному процессу. Убедить, а тем более принудить спортсмена выполнять нагрузку и сверхиагрузку тренировочной работы стало практически невозможно.
Согласен, этот аргумент серьезен, и я сам многократно был свидетелем того, как спортсмен, тот же Ягудин, категорически возражал против «еще одного проката», и нередко Татьяна Анатольевна обращалась за помощью ко мне. Фразу: «Вы должны сказать ему, что уедете!» - я слышал от нее не раз.
Но есть и другие причины снижения ценности тренерского труда. Сегодняшняя ситуация в спорте, его голая профессионализация и погоня за гонорарами, стремление прорваться в первые ряды зарабатывающих большие деньги - все это потребовало ответа на вопрос, ставший наиболее актуальным: а что же решает? На что и на кого молиться тем же небогатым родителям, днем и ночью мечтающим о гонорарах Агасси и Кафельни-кова?
К великому сожалению для спорта, молиться сегодня надо не на тренеров и не на методику тренировок.
На первое место среди решающих факторов достижения высших результатов я ставлю селекцию и талант.
Как можно раньше нужно отобрать мальчика или девочку именно в тот вид спорта (и не дай Бог ошибиться!), к которому он или она «расположены», то есть угадать, в чем они талантливы. А талант, это не только мое мнение, все равно пробьется!
- Талантливый спортсмен и талантливого тренера найдет! -сказал мне известный тренер по фигурному катанию.
На второе место по своему практическому значению я ставлю здоровье и безопасность жизнедеятельности спортсмена. Это то, что может исключительно способствовать достижению высших результатов и также может, причем решающим образом, этому помешать. Питание и фармакологию, приобретающие в последнее время все большее практическое значение, особенно с учетом проблемы восстановления после нагрузок, я включаю сюда же.

На третьем месте - группа психологической поддержки, то есть люди, окружающие спортсмена в его жизни и в основной деятельности и от которых зависит очень многое, практически все, помимо тренировочной работы.
И только на четвертом месте оказывается сегодня тренер и методика подготовки спортсмена. Эти четыре фактора я считаю главенствующими, и ни один из них не должен быть недооценен. А такие исключительные личности, как Николай Кар-поль, Владимир Юрзинов (хоккей), Ирина Винер (художественная гимнастика), Владимир Максимов (мужской гандбол), - и назвать-то больше некого! - только подтверждают общее правило.
Баскетболист Валерий Тихоненко, вернувшись после стажировки из США, сказал: «Я понял, что в России тренеров нет». Я, всю жизнь мечтающий о том, чтобы встретить настоящего тренера (к счастью, иногда это удавалось и из вышеперечисленной легендарной четверки я работал с тремя), хочу о типичном тренере сказать следующее. Он, сегодняшний тренер, во-первых, не научен, у него нет, как это раньше называлось, «школы». Многие великие тренеры советского спорта ушли, унеся с собой свой индивидуальный и неповторимый победный опыт, никем не систематизированный и забытый.
Спрашивается: а что делали и делают десятки институтов физкультуры - учебные и научно-исследовательские?

Во-вторых (и с этим я сталкиваюсь на каждом шагу), сегодняшний тренер занимается чем угодно, но только не сугубо тренерской работой. Они у нас - и менеджеры, и бизнесмены,
и психологи. Только на каждодневный и кропотливый тренерский труд у них нет времени, а главное - умения и желания. И в результате от девяноста процентов наших футболистов мяч отскакивает как от кирпичной стены.
Проблема тренера - проблема номер один нашего спорта сегодня! Не только тренер виноват в том, что он потерял лидирующее положение в иерархии самых значимых факторов, обеспечивающих победный результат в спорте. Хотелось бы ему помочь. Я, например, готов!
Пишу сразу после возвращения с Олимпийских игр. «Тренеров не стало», - не раз слышал я в дни Олимпиады этот приговор некогда очень модной и уважаемой профессии. Не согласиться с этим, к сожалению, нельзя. Я пристально вглядывался в лица известных и тех, кого давно мы относим к рангу великих, и многих не узнавал. Люди - настоящие мастера своего дела, знающие, что такое победа, тем не менее на победителей совсем не были похожи. В их лицах и глазах я находил практически у всех идентичное: застывшую маску без признаков эмоций, взгляд только вперед - будто их не интересует окружающее, не интересует ничто, не касающееся той локальной задачи, которую они в данный момент решают. А в поведении - нескрываемое нежелание с кем-либо общаться, а тем более сотрудничать, что-либо, даже касающееся их спортсменов, обсуждать.

Почему? Что так изменило личность тренера в последние десять лет? Ведь раньше, во времена великого советского спорта практически все тренеры, с кем сводила меня судьба на учебно-тренировочных сборах и соревнованиях, в самолетах и поездах, в раздевалках и на трибунах, были совсем другими, радующимися нашим встречам и дискуссиям, любой возможности поговорить, показать своего мальчика, который обязательно будет олимпийским чемпионом. Да, пожалуй, вот это было главным-их отношение к спортсмену, вера в него и мечта о его победах. Именно это и отличает сегодня от вчера - характер отношений в системе «тренер - спортсмен». Спортсмен, не стесняясь посторонних, может, не выбирая выражений, вымещать на тренере свой негатив настроения, и происходит это (я видел и слышал это) на каждой тяжелой тренировке. А у тренера в ответ формируется соответствующее отношение к спортсмену, выражающееся в безразличии к нему, к его делам, к его судьбе. Именно поэтому, теперь я понял это, тренеры не интересовались у меня моим мнением о своих спортсменах, не обращались с просьбами и заданиями, касающимися их спортсменов, их состояния и всего другого.
И тренера можно понять. Он - тренер - поставлен сегодня в положение второстепенного, даже третьестепенного человека в мире людей спорта. Он попал в полную зависимость от своего ученика, зарабатывающего сегодня деньги и командующего парадом. Тренер, не защищенный контрактом, всегда «живет» на пороховой бочке, а взорваться она может в любой момент - чаще всего после поражения спортсмена или накопленного недовольства тренером у руководства или у хозяина клуба, команды, спорткомитета, федерации. Тренера сегодня унизили и оскорбили, и у него опустились руки - вот что произошло с российским тренером. Все при нем - и его знания, и опыт, и умение работать с полной отдачей, и все другое. Но нет духа, нет жизненного настроения, а есть опущенные руки, вернуть которые в боевое положение не помогает никто. И выбрал тренер свой новый имидж - образ гордого человека, в котором при всем желании слабости, готовности идти на поклон, что-то просить для себя вы не найдете!

И еще одно, и очень важное. Он, человек с психологией победителя, внутренне готовится к прощанию со своей профессией, некогда уважаемой и любимой. Он вышел в своей профессиональной деятельности на последнюю прямую. И хочет пройти ее достойно, в одиночестве, в независимости. Ему не нужны награды и слова, он не ждет их. Ему ничего не нужно. Только не трогайте его. И не дай Бог, не жалейте. Вот таким увидел я нашего тренера сегодня.

Очередной шаг в моем личностном развитии без преувеличения потряс меня. Как будто открылись мои глаза и не только на тренера, а я сам был тренером в свое время, но и на самого себя сегодняшнего. Я, в процессе своей работы со спортсменом, не раз и не два столкнувшись с нежеланием тренера сблизиться и работать вместе, прекратил эти попытки и сосредоточился на проблемах спортсмена, сказав себе: «Мне для моей работы тренер не нужен». И ситуация выстроилась интересная и абсолютно новая для меня, да и в спорте нечто подобное если и встречалось, то, уверен, крайне редко. С одной стороны, работать мне стало значительно легче. Я сам решал, что, как и когда делать. Не было необходимости согласовывать мои действия с тренером, а также, что практически немаловажно, я не тратил время на общение с тренером, а оно, время, имело для меня особую ценность. Мой стиль работы, как я его называю, тотальный, и все время от заката до рассвета я отдаю спортсмену: я укладываю его спать и я бужу его утром. Я контролирую все его тренировки, оценивая прежде всего концентрацию, а также другие параметры его психофизиологического состояния - свежесть, желание, удовлетворенность, профессионализм. Делаю после тренировок свои восстановительные сеансы, а перед сном мы вместе оцениваем прошедший день. Свободное время - после ужина - у нас есть, но мы обычно гуляем, и в ход идут мои записные книжки, воспринимаемые спортсменом всегда с большим интересом.

Один из немногих, кто относился к такому стилю моей работы без ревности, был тренер Сергея Бубки Виталий Афанасьевич Петров. И то однажды, увидев, что после дневного сна мы с Сережей вместе спускались на лифте к автобусу, доставлявшему спортсменов к месту тренировки, тренер, отозвав меня в сторону, сказал: «Давайте как-то передавать его друг другу». - «Но Сережа предупредил меня, чтобы я обязательно был на тренировке», - ответил я ему.
Да, работать одному в такой ситуации, когда тренер отошел в своей работе от всех проблем спортсмена, помимо чисто тренировочных, значительно легче еще и потому, что психолого-педагогическая ниша, за право занять которую ранее мне приходилось бороться (в хорошем, творческом смысле) с личным тренером спортсмена, ныне свободна, и спортсмен благодарен мне за то, что я сразу занимаю ее, и он не страдает от одиночества, медленно тянущегося времени и ненужных мыслей на длительных учебно-тренировочных сборах и соревнованиях. Но, с другой стороны, тренер не может равнодушно относиться к самому факту близкой творческой дружбы спортсмена и психолога, на то, что он стал самым слабым звеном в системе «тренер - спортсмен - психолог», а в отдельных ситуациях - в то же свободное время - необязательным и даже ненужным.

Анатолий Иванович Колесов (кстати, сам олимпийский чемпион, заслуженный мастер спорта и заслуженный тренер СССР) - руководитель Штаба по подготовке к Олимпийским играм, который курировал мою работу, даже сказал мне в одной из наших бесед (а с ним мы обсуждали профессиональные вопросы подготовки к Играм значительно чаще, чем с кем-либо из тренеров), чтобы я включал тренера в свою систему работы.
После первых публикаций из уст ревностных специалистов пера звучал вопрос: а где рассказано о работе тренера?
Отвечаю. Я представил страницы своего личного дневника, дневника психолога, а в нем, естественно, отражена работа, которую выполнял автор.
И если я и раскрыл конкретные «секретные» технологии, чем почему-то оказалась чрезвычайно озабоченной яркая представительница одной из древнейших профессий Вайцеховская из «Спорт-Экспресса», то это мои авторские технологии, и раскрывать их читателям или не раскрывать, решаю я, а не тренер, с которым я вместе работал, ни, тем более, ее личный пресс-атташе.

О работе выдающегося человека и тренера Татьяны Анатольевны Тарасовой сказано главное - без ее программ вообще бы ничего не было, ни победы Алексея Ягудина, ни этих заметок. Об остальном и о своих личных технологиях сама Татьяна Анатольевна пусть и напишет.
Да и имею ли я право описывать саму работу такого тренера? Не уверен. Да и смогу ли?
Признаюсь в одном. Не раз, стоя у борта, я ловил себя на том, что завидую и Алексею Ягудину, и ее танцевальным парам - у меня такого тренера не было, да и у большинства опекаемых мною спортсменов тоже. И я был бы счастлив выдержать постоянный пресс ее властной личности, ее сильнейшее давление на мою личность. С удовольствием заплатил бы эту цену за ту победу, которую за мою жизнь спортсмена я не одержал.
В одном своем интервью Алексей Мишин обронил такую фразу: «А скольких людей мы, тренеры, загубили!»
И раздел о тренерской профессии я хотел бы завершить следующим обращением к тренерам, причем к тренерам с самыми громкими именами, написать честно о своих поражениях и о всех тех, кого они загубили. Как это случилось и почему? Такие учебники очень и очень нужны именно сейчас, когда ряды тренеров редеют не по дням, а по часам. Может быть, такие исповеди сыграют не негативную, а наоборот - позитивную роль? И молодые талантливые люди не сникнут, не потеряют веру в себя, а главное - в великую профессию!
Не ради денег, поймут они, надо работать и жить! А ради признания и любви всех, с кем вместе работаешь и живешь, с кем вместе бьешься за победу! Лично у меня такие чувства и мысли всегда оставляют встреча, книга, совместная работа и дружба с большими тренерами. И с такими, как Татьяна Анатольевна Тарасова!..

Жизненное кредо спортсмена*

* См. в кн.: Загайнов Р.М. «Ради чего?» - М.: «Совершенно секретно», 2005. -. С. 237-241.


Итак, пора сформулировать все, мною продуманное и выстраданное в моем любимом спорте.
Уже в первой беседе со своим новым подопечным, когда в процессе общения я «прощупываю» его личность и радуюсь всему тому, что открываю в ней, все ее сильные стороны. Но вместе с тем, и тоже всегда, обнаруживается слабое звено, и касается оно сферы профессионального мышления.
Все есть в мышлении профессионального спортсмена - знание предмета, то есть сути тренировки и отношения к ней и к режиму. Но нет «философии», то есть «профессиональной концепции», которая будет способна обезопасить столь тяжкий путь человека к большой победе.
После последних Олимпийских игр, где я был свидетелем сверхпереживаиий Алексея Ягудина и многих других, я предложил «защитную философию» даже и своим детям, которые тоже выбрали не самый легкий путь в жизни.
... Итак, мы обязаны передать выстраданное «жизненное кредо» опекаемому и любимому человеку в целях безопасности его жизнедеятельности. Здесь, можно сказать, имеют место две программы - «обязательная» (безопасность, психологическая защита) и «произвольная» (победа, путь к победе). Менять программы местами ни в коем случае нельзя.




Человек не создан для счастья. Отрицая это, неизбежно переживаешь разочарования. Не забывай сказаное в Библии: «...В поте лица будешь есть хлеб». И печаль, как и страдания, естественны, так как жизнь не награда, не праздник, а испытание.
Поэтому должно быть прочно и навсегда усвоено, что:
- проблемы - это нормально;
- разочарования (в людях, профессии, жизни в целом) - нормально;
- страх, например в предстартовой ситуации, - нормально, на то ты и личность, чтобы преодолевать его. Помни: первое, что сказал Бог человеку в ответ на его слова «Я боюсь»: «Небойся! Я с тобой»;
- потери (любимых людей, молодости, а также - несбывшиеся надежды) - нормально;
- одиночество - нормально, а одиночество чемпиона - более чем закономерно;
- переживания (неудовлетворенности собой и своей жизнью, грехами и ошибками) - нормально;
- человек живет во враждебном мире, и думать надо об одном - о cпасении!



Секрет спасения - твои победы, которые наполняют (в идеале - доверху) «твою» чашу весов (в другой «чаше» - все враждебное мира). В «твоей» чаше все, что ты любишь, что делаешь с любовью. А значит - надо научиться любить то, что у тебя есть! И как можно раньше понять:
- без любви не бывает побед;
- без любви человек обречен на поражение.



Скорбное состояние есть состояние спасительное. Скорбеть (тем больше, чем становишься взрослее) - это твой долг, естественное, итоговое состояние твоей души, пережившей и осмыслившей так много. Скорбеть - это твой путь - через покаяние - к спасению. Готовься скорбеть!
И заключение. На этот раз оно совсем короткое: мы объединились не ради побед, медалей и денег. Но ты сформируешь сверхличность, станешь суперменом, психороботом в лучшем смысле этого слова, ты проживешь в спорте очень красивую жизнь. Она навсегда украсит все прекрасными воспоминаниями. Ты приобретешь друзей во всех частях мира.
...Уже несколько лет, как я предлагаю спортсменам эту концепцию. И интересно следующее. Мгновенно, часто уже на ближайшей тренировке я видел людей другими, более серьезными, абсолютно сконцентрированными, более жесткими в поведении и в разговорах. Меня удивляло - никто ни разу не задал мне ни одного вопроса. И никто не оспаривал ни одно из выдвинутых мною положений. Создавалось впечатление, что получен сей документ вовремя, его ждали и получили ответы на давно волновавшие вопросы, которые, как ни печально, некому было задать. Они приняли концепцию психолога и включили ее в свою индивидуальную жизнь и профессиональную деятельность.
Родители спортсменов признавались мне, что не всегда были довольны тем, что их дети резко взрослели, когда начинали работать со мной. На вопрос журналиста: «Кому Вы посвятили свою победу?» - Алексей Ягудин ответил: - «Маме и моему тренеру Татьяне Тарасовой, Рудольфу Загайнову - моему психологу, который очень помог мне в самый трудный момент жизни, когда я абсолютно не верил в себя и даже подумывал расстаться со спортом. С его помощью я абсолютно изменился».
Думаю, что ему тоже помогла моя концепция. Вообще концепция как сформированное жизненное кредо, как личностная философия совершенно необходима человеку. Есть «люди с концепцией» и «люди без концепции», отличить их не составляет труда.
Я отдаю себе отчет в том, что концепции, изложенной на бумаге, абсолютно недостаточно, чтобы вызвать серьезные личностные изменения, тем более у нерядового человека. Успех такого конкретного методического приема основывается на обязательном решении важнейшей практической задачи - завоевания абсолютного человеческого и профессионального доверия человека! Он поверил, верит в тебя, именно поэтому готов идти за тобой и принять твою концепцию и сделать ее своей!
Мой долг - воспитать, взрастить в человеке своего рода хороший (доброкачественный) цинизм (и не раз меня упрекали в этом). Но он, этот цинизм, как можно быстрее освободит личность спортсмена от иллюзий и как следствие - от будущих разочарований, защитит спортсмена, его личность, а иногда и здоровье от разрушения.
Ведь призываю я его жертвовать ради победы очень многим, а значит, я отвечаю за все возможные последствия, за всё!
И я обязан защитить его от всяких бед!

 

Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.