МЫ СТОИМ сейчас на рубеже, разделяющем два крупнейших соревнования по настольному теннису: IV первенство Европы и XXVIII чемпионат мира. Любители маленькой ракетки часто спрашивают нас, как мы оцениваем прошедший чемпионат Европы и с чем идем к чемпионату мира.
Попытаемся ответить на эти вопросы. Прежде всего, как мы расцениваем наше выступление в Мальме?

В печати уже сообщались технические результаты (7-е место у мужчин и 5-е — у женщин), и поэтому мы не будем разбирать каждую игру в отдельности. Надо только сказать, что такой результат, хотя и не блестящий, все же выше, чем на всех предыдущих чемпионатах Европы.
Могли ли мы сыграть лучше, и если да, то что для этого было нужно? Мы не собираемся жаловаться на неудачную жеребьевку и другие подобные причины. Мы хотим только уточнить некоторые результаты. Нельзя забывать, что команды нашей подгруппы выиграли почти все стыковые встречи. Например, Чехословакия у Румынии, ФРГ у Венгрии, а мы у Англии, которая в подгруппе, в свою очередь, обыграла чемпионов Европы — команду Швеции. Наши девушки после командных соревнований встретились в личном первенстве с чемпионками Европы — англичанками — и выбили всех троих из дальнейшей борьбы.
Это дает нам основание думать, что при другой системе розыгрыша или более удачном для нас распределении команд по подгруппам наши результаты были бы выше.

Однако главное все же кроется в нашей подготовке, и на этом следует остановиться более подробно. Принято считать, что сборная команда в течение длительного срока живет и тренируется вместе по единому плану, словом, отвечает самому названию «сборная команда». Нашу же команду, пожалуй, даже нельзя назвать «сборной», так как география участников настолько велика, что почти каждый игрок представляет республику или город: Амелин, Дмитров и Руднова — Москву, Новиков — Баку, Вартанян— Ереван, Калнинь и Лукина — Ригу, Гринберг — Киев, Пайсярв — Таллин. Если же в этот список включить и кандидатов, то число городов увеличится еще больше. Все лучшие игроки Союза крайне редко имеют возможность тренироваться вместе. За последний год было проведено всего 3 кратковременных сбора, пребывание на которых составляло примерно 10% круглогодичной тренировки. Не слишком ли это мало, если к тому же учесть, что в течение последних восьми месяцев мы не провели ни одной международной встречи.
Наши противники готовились на более длительных сборах, и их совместные тренировки составляют не менее половины всего времени, отдаваемого тренировкам в течение года. К тому же за восемь последних месяцев каждый из них имел по 8—12 международных встреч.
Отстаем ли мы от своих европейских коллег в технике и тактике игры?
На чемпионате Европы не было показано новых технических приемов игры. Европейские спортсмены, хотя и стали играть более активно, еще не могут конкурировать с сильнейшими мастерами Азии.

Наша техническая оснащенность ни в чем не уступала ведущим командам чемпионата. Скорее наоборот: отдельные удары наших спортсменов могут рассматриваться как хорошие примеры для европейских мастеров. Левый удар Амелина, подачи Новикова, «топ-спины» Дмитрова, серийное нападение справа при хватке пером Рудновой (кстати, она является единственной участницей, которая пользовалась азиатской хваткой) нередко приводили в замешательство сильнейших теннисистов Европы.

Что же мешало нам побеждать?
Мы плохо играем встречи из пяти партий. Амелин, выиграв подряд две партии у чемпиона Европы Юханссона, не смог выиграть третью, хотя в пятой партии вел со счетом 9:2, 10:5, 12:8 и т. д. Пайсярв во встрече с чемпионкой Европы Фельди также вела 2:1, но так и не смогла выиграть больше ни одной партии. Эти примеры наглядно показывают, что первую половину встречи мы играем более уверенно, чем концовку.
Мы и прежде очень неуверенно проводили концовки партий, каждый раз снижая класс игры после 12—15 очков. Теперь эта граница поднялась до 18—19 очков. Но психологический барьер еще существует. Из-за него мы упустили ряд важнейших побед над ведущими игроками Европы. Новиков, играя против Мико (Чехословакия), Вецко (Югославия) и Арндт (ФРГ), проигрывал партии, доводя счет до 20 очков. Особенно досадным был проигрыш Рудновой в полуфинальной встрече с Юрик, когда ей не хватило только одного очка до серебра, а может быть, и до золота. Руднова вела в пятой партии 21:20, а проиграла ее со счетом 21:23. Подобных примеров можно привести много.

Но дело не только в психологическом барьере. Мы совершенно не знаем своих противников и вступаем в соревнование без элементарной игровой разведки. Среди наших европейских соперников мы видим большое тактическое и техническое разнообразие. А встречаться с ними и учиться их побеждать нам приходится крайне редко.

Готовы ли мы к специфическим условиям и обстановке больших международных соревнований? Нет, не готовы. Мы тренируемся в маленьком зале, а, участвуя в турнирах на первенство Европы или мировых чемпионатах, выступаем а огромных спортивных залах, в которых борьба идет одновременно на 14—16 столах. Разница не только в полете мяча (большая воздушная среда несколько тормозит его полет), но и в зрительном восприятии границ игрового стола, так как в большом зале нормальный стол кажется уменьшенного размера. Это обстоятельство тоже следует учесть при подготовке к чемпионату мира.
Но главное все же в том, что мы должны чаще встречаться друг с другом и с нашими зарубежными соперниками. Ничто не может заменить опыт, добытый в борьбе.

Зарубежная пресса высоко расценивает советский стиль игры, советскую школу настольного тенниса, называя нашу команду командой будущего. Мы очень хотим оправдать этот прогноз.

 

Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.