Апология настольного тенниса


За окном слышен голос ребенка. Ему, судя по всему, года четыре. "Бабушка, я люблю тебя!" Его голос звучит нестройно, то набирает силу, то, словно устав, спускается до равнодушного бормотания. Но это не похоже на вибрирующий фальцет старика. Это похоже на несмелое открывание двери, за которой неизвестность. То ты бесстрашно давишь на ручку, а то, вдруг захваченный сомнениями, едва не сдаешь назад. Счастливый! Ему практически все равно, что или кого любить.
А мы, ветераны повседневности, знаем, что за дверью. Там ждет разочарование, предательство и пустота. Там ждут напрасно потраченные силы, впустую сказанные слова и бесполезная любовь. Любовь - как стрела, либо попадает в цель, либо нет. И мы знаем, что происходит чаще.
Иван-царевич попал в лягушку позолоченной стрелою. Только до сих пор ждет Иван-царевич превращения лягушки в принцессу. Мы знаем, дождется ли. Но он верит, и показывает случайным собутыльникам в грязной пивной обломки стрелы, с которой слезла позолота. Он сделал свою работу, теперь ее черед. И не знает Иван, что его работа никогда не будет сделана. The work is never done. Был у него краткий миг торжества, когда он, полный надежд, выпустил стрелу из своего тугого лука. А теперь его работа - ждать того, что никогда не случится. И щедро подливать водку в пиво, словно добавляя надежду к повседневности.
Каждый строит свой карточный домик. Но не каждый может выдержать его крушение. Слишком оно окончательное, слишком последнее. И мы отворачиваемся, и делаем вид, что ничего не происходит. И бродит Иван со своим луком, который больше никогда не будет натянут сильной рукой, и зоркими от водки глазами вглядывается в сидящих на камнях лягушек. Она? Не она? И не понимает Иван, что пошел не той дорогой, что сказка - ложь. И что он - марионетка.
Магия настольного тенниса в том и состоит, что каждое очко - как маленькая жизнь. И даже если оно проиграно, снова твоя подача. Или прием. И ты - продолжаешь. Ты продолжаешь жить, надеяться и творить. И любить.