Теннис | Настольный теннис | Волейбол | СПОРТИВНАЯ ПСИХОЛОГИЯ | Настольный теннис СССР | Форум | Правила | Обратная связь | Мобильная версия сайта |
Материалы нашего сайта посвящены популярным спортивным играм мячом через сетку - большому теннису, волейболу, настольному теннису. В публикациях широко представлены теория этих и других спортивных игр и атлетики в целом, а также некоторые аспекты философии спорта, спортивной психологии и медицины.
Популярные спортивные игры » Настольный теннис » Тренер » Назовите имена!
 

 
 

Назовите имена!

24 мая 2014 | Автор: Су-27  | Просмотров: 8 146 |

      »  Аркадий Эльберт, Настольный теннис РЕВЮ, Вячеслав Буров, Евгений Бархатов, Александр Стеценко, Виталий Филичев, Максим Стулий


Публикуем беседу корреспондента журнала «НТ Ревю» Виктора Шергина с заслуженным тренером России Аркадием Михайловичем Эльбертом. Интервью напечатано в 1-м номере этого издания за текущий год. Интересно, что некоторые слова и оценки из уст Эльберта подтвердились итогами выступления нашей мужской сборной на чемпионате мира, проходившем в Токио. В частности, следует обратить внимание на его слова об Александре Шибаеве, суть которых будто перенеслась на заседание Исполкома ФНТР по итогам указанного чемпионата и вообще подтверждает наблюдения старшего тренера сборной Александра Петкевича.

 

 

«НАЗОВИТЕ ИМЕНА!»

Аркадий Эльберт о своей жизни в настольном теннисе

 

Назовите имена!

Не много у нас таких тренеров, которые определяют качество и весомость отечественного настольного тенниса. От их опыта и таланта, их профессиональной и человеческой зоркости во многом зависит успешность молодых теннисистов. К числу теннисных старейшин можно причислить тренера из Петербурга Аркадия Эльберта. В ноябре прошлого года ему исполнилось 65 лет.

 

НТ Ревю: Аркадий Михайлович, как вы пришли в настольный теннис?

Аркадий Эльберт: Отец был военнослужащим. Жили в военном городке на Украине. Пацанами любили погонять мяч. Мне тогда было одиннадцать. Для своего возраста уже прилично играл в футбол. В какой-то из дней вижу: ребята постарше несут стол. Крикнули мне: «Помоги нести!» Помог и попросил их поиграть. Немного поотбивал мяч. Отца перевели в Ленинград. И вот уже здесь, на Неве, стал самостоятельно заниматься настольным теннисом. Тренера у нас тогда не было, за нами присматривал организатор. Был зальчик, чьей принадлежности – не помню. Состоял в каком-то спортивном обществе, а потом поступил в Ленинградский институт точной механики и оптики. И продолжал играть и в футбол, и в настольный теннис. Неожиданно для себя, будучи уже перворазрядником, выиграл чемпионат общества «Буревестник». Тогда мастера спорта присваивали так, что запоминалось, торжественно вручали значок с фигуркой теннисиста… Поехал на районные соревнования. Но вот никогда не думал, что стану тренером по настольному теннису. Вышло случайно. Всегда был игровиком, у меня ведь и 1-й разряд по волейболу заработан.... Ходил по залам играть в настольный теннис — куда пускали. Хороший зал был в Спортклубе армии (СКА), там сборная города тренировалась. А у меня к тому времени приключился конфликт с кафедрой военной подготовки. Тренировался много, любил это дело, часть занятий в институте пропускал. Преподаватели спокойно к этому относились, но кафедру «чёрных полковников» надо было посещать. Деканат, как это бывало среди молодёжи, попросил студентов сдать кровь: 200 г. За это давали два выходных дня. Я обрадовался, сдал 400 г, на четыре свободных дня. Выборочно в течение четырёх месяцев пропустил четыре занятия по военн-морской подготовке. На военной кафедере подумали, что я намеренно пропускал только их занятия. А на самом деле я отдыхал весь день. Тренировался то есть. Но с этими полковниками не поспоришь... Пришлось перевестись на заочное отделение. Продолжал тренироваться в СКА. Сам напросился на призыв в армию, в спортроту. При этом продолжал заочно учиться в институте. И тут не повезло. Через месяц министр обороны маршал Гречко закрыл так называемые необоронные виды спорта. Из игр оставили только хоккей. Я должен был ехать в Кандалакшу, куда призывался первоначально. А там холодно, полярная ночь и не до спорта. Зато повезло в другом. В ленинградском СКА у нас был тренер по боксу. Очень он любил настольный теннис. Постоянно просил меня поиграть с ним. Взамен он мне увлечённо и подробно рассказывал про бокс и боксёров. Да так, что доныне всегда про бокс читаю в «Спортэкспрессе». Так вот, когда настольный теннис у нас закрылся, боксёр позвал меня к себе. И я перешёл на ринг. Поначалу было очень тяжело. Очень. В боксе у нас были мастера спорта и несколько кандидатов. И среди них я — кандидат в мастера... по настольному теннису. Меня щадили, конечно, но если я нечаянно кому-то попадал, тот зверел, и тогда в запале хорошенько ко мне прикладывался. В общем, получал, по-настоящему, по-спортивному. Через полгода я уже боксёром выступал за Ленинградский военный округ. Соперниками были ребята из частей: сами любители, они видели во мне боксёра со стажем, профессионала ого-го!, поэтому боялись меня. Один тогда упал, кажется, специально; другой как-то быстро сдался. Потом дважды выступал на чемпионате Вооружённых сил. На первом вылетел в первом круге, но не нокаутом — достоял до конца. На втором уже проиграл на выходе в восьмёрку. Мастер спорта гонялся за мной два раунда, попадал, конечно, но в целом я довольно удачно уклонялся и, знаете ли, грозился. Но после второго раунда говорю тренеру: «Сейчас он меня уложит. Выброси полотенце». Тот улыбнулся: «А я думал, ты мне скажешь после первого...» Соперник ведь понял, кто я такой, он попадал мне, но не сильно. Его такая неопределённость бесила и он стремился просто отключить меня. Серьёзный был товарищ: чуть позже он стал вице-чемпионом страны. В общем, после той встречи бокс для меня закончился. Дослуживал командиром отделения. Тихо-спокойно готовился к дембелю. Сразу после армии решил вернуться к настольному теннису. В молодости навыки ведь быстро восстанавливаются: два года для парня не срок. Некоторым игровикам, может, даже полезно отвлечься на что-то другое в спорте. Так вот в течение месяца всё в настольном теннисе вспомнил. Устроился в объединение «Новатор», числился фрезеровщиком 3-го разряда. Тренировался опять очень много. Сыграл в чемпионате города, тренировался в зале «Локомотива». Играл довольно успешно. Но Юрий Ильич Экелов из «Локомотива» (его хорошо знает старшее поколение), понаблюдав за мной, сказал: «Аркадий, пойми правильно. Ты для тенниса тяжеловат. В боксе ты бы далеко пошёл, но не в настольном теннисе. А вот тренер из тебя, чувствую, получится хороший». И это при том, что я прилично сыграл в командном чемпионате города, обыграл сильного тогда теннисиста Сергея Лешева. (Он потом также стал тренером и воспитал Полину Михайлову.) В общем на этом благостном фоне такое про себя слышу. А он объяснил: «Быть в подвесе (лишь формально числящимся среди рабочих, в цехе — Прим. В.Ш.) — это же до первой проверки. А что потом?» Сейчас, кстати, с этим проще, просто назначают спортсменом-инструктором, и за зарплату (не всегда, кстати, стабильную) выступай за завод. Я был обескуражен. А он продолжает: «Есть группа ребят, которые не подают больших надежд. Им 12—14 лет. Попробуй. Они будут твоими спаррингами. За эту группу ребят, которые уже с 1—2 разрядами, ты будешь получать неплохие реальные деньги». И действительно: если брать новичков в расчёте на такую же зарплату, пришлось бы создавать четыре группы по 20 человек. Но так же работать невозможно! Это же дилетантизм!

— А как быть учителям, которые ежедневно дают 6—7 уроков классам по 25—30 человек? И каждый урок как маленький спектакль, пойди удержи внимание учеников, которым в день по 6—7 таких «представлений» дают и которые отнюдь не стремились в них участвовать. Это те же 6—7 ваших групп! Плюс проверка домашних заданий, подготовка к урокам и вал отчётности. Причём нынешний учитель теперь обязан в течение урока онлайн (!) вести отчётность о его ходе! А потом ГИА и ЕГЭ — те же соревнования, так сказать...

— Согласен, учителям сложно. Но думаю и мы, и они увлекаются своим делом. Как и я. Сам не ожидал. Так из тех ребят, о которых говорили, что они бездари, через два года выросли четыре мастера спорта (мальчики) и два кандидата в мастера спорта (девочки), а вдобавок из нескольких новичков также вышло два кандидата в мастера. Ещё через два года Ира Скороходова выполнила мастера и выиграла чемпионат города. Я тогда пытался совмещать тренерство с собственными выступлениями. Но высший мой результат — 5 место в городе. Почувствовал, что если сам играю, то это только мешает в тренерстве. Потому что так я непроизвольно начинаю тянуть одеяло на себя: тренирую то, что мне нужно, а не воспитанникам. И ещё осознал, что Юрий Ильич прав: то, что я не могу, смогут мои ученики. Они мои руки и ноги, они воплотят мой более-менее удачный план на игру. Условно говоря, я, может, и знаю, как играть, но не могу из-за какич-то своих особенностей: физиологических или психических. Это данность, которая обусловлена природой. Но она же предоставила мне некое видение игры, выгодный ракурс во взгляде на неё, которого опять же по природе может не быть у способных теннисистов. То есть каждый должен делать то, к чему он призван. Понял также, что тренер и спортсмен как детальки пазла: оба сами по себе, не тождественны, но дополняют друг друга. К тому же я быстро понял, что каждый тренер, который берёт новичков, начинает прививать им идеальную технику. Не надо этого делать. Если человек усвоил каноны техники — уже хорошо, это главное. Если, к примеру, в движении кисти в предплечье автоматизирован переход, то этого достаточно. Не важно, выше он поднимает руку (как пионер отдаёт «салют») или ниже. Важно вот это единство кисти и предплечья, монолитность перехода, когда части руки действуют как единый механизм, а не сами по себе. Пусть парень или девчонка ведут руку, как им удобно, лишь бы вкладывались в удар цельной рукой. Если плечо сработало раньше, скорости не получишь! Плечо должно работать вперёд, иначе игрок влупит ракеткой себе в зубы или в лоб.

— А ведь в боксе не просто ударяет рука, а идёт провождение удара всем плечевой линией, верхней частью корпуса...

— Воо-от! Может быть, бокс и дал мне это вот понимание правильного удара по мячу в настольном теннисе. Я пытался ставить китайскую технику, когда увидел, что они прямо тянутся за мячом, словно не хотят расставаться с ним. Не получилось. Видно, какую-то деталь у них не заметил. Но парадоксально: их современный теннисист Чжан Цзыке и Ко стали ближе к европейцам. Нет уже такой протяжки, как у Ван Лицыня. Главное, что сохраняется переход от кисти в предплечье. Ведь если ударил по мячу сразу, только задействовав предплечье, то всё — потерял мяч. Он ушёл от тебя без должной энергии и точного посыла по месту. Поэтому китайцы, хотя и отказались от долгого сопровождения мяча, всё же не забывают о векторе «кисть — предплечье». Сохранена правильная кинетическая основа.

— С кем легче работать: с женщинами или мужчинами?

— В педагогическом аспекте проще с мужчинами. Но девочки и девушки работают старательнее. Подготовить мастера спорта легче среди девочек. Хотя бы из-за того, что девочке может спарринговать мальчик. Замечу, что у мужчин и женщин разный теннис.

— Девочка никогда не заиграет как мальчик?

— Никогда. Таких не встречал. Может быть хорошая скорость, но чтобы были сравнимые с мужскими вращения и резкие скоростные перемещения — никогда. Хотя настольный теннис — это не толкание ядра и не подъём штанги. Девушка обязательно будет контрить, подкручивать, скручивать со стола, кто-то из девушек обязательно использует шипы слева. Нельзя ожидать от девушки мужской игры.

— Какие возникли проблемы у современного тенниса?

— Мне кажется, что проблемой стало покрытие типа «Тарафлекс». Стали массово выходить из строя коленные суставы. По моему мнению, всё дело в том, что при перемещении на других покрытиях: на досках, паркете и проч. — происходит мельчайшее скольжение ног, их смещение чуть в сторону в момент смыкания с полом. Это микроны, доли миллиметра. В мгновение мускулы успевают самортизировать касание ноги по поверхности. Это никак не осознаётся, сознательно не контролируется, но это происходит. Миллионами лет эволюции сформирован рефлекс ходьбы по земной поверхности. Резиноподобной поверхности нет нигде в природе[1]. Быстрое опускание ноги на пол, сходное с ударом, на старых традиционных покрытиях демпфируются мышцами. Скольжение происходит из-за мельчайшей пыли на поверхности, едва различимой крошки, которые при наступании на них срабатывают как ролики. А вот на тарафлексе, где пыль и крошки при наступании на них вдавливаются внутрь, нога спортсмена тормозится сразу, тогда как движение вниз и в сторону продолжается. В это мгновение всю тяжесть тела да ещё с нефизиологическим смещением принимает на себя сустав. Резкая компрессия разрушает его. Так что в случае с разрушением мениска речь должна идти не о недостаточной физической подготовке, а о свойствах покрытия. Ведь раньше в настольном теннисе травмировали связки, страдали мышцы и спина. Их травмирование — следствие недоработки в физической подготовке. Но чтобы коленные суставы!..

— У нас есть два хороших теннисиста: Кирилл Скачков и Александр Шибаев.

— И оба разные. Почему Кирилл никак не выиграет чемпионат страны? Боится. А Саша Шибаев нет. Но если вычленить у Кирилла только его игру — одно загляденье, красота, прекрасная динамика! Он однозначно сильнее всех в России. Поймите: мы ведь все люди. Боги играют в свои игры. Я наблюдал встречу легендарного Ван Хао из Китая и корейца Рю Сеун Миня. Ван Хао вёл со счётом 9:3. И расслабился. Так он в мгновение ока проиграл сет и встречу. Всё. Потому что мы люди. Есть теннисисты, которые могут выиграть у любого. Но и они проигрывают у любого. Что и демонстрирует мой ученик.

— Кто?

— Слава Буров. На него, видимо, давит невысокий международный рейтинг. Он двухсотый. Выходит из группы и может попасть на первого сеяного, на кого угодно. Легче играть уже в основной сетке. Но это не оправдание: он обыгрывал сильнейших мира. И я не понимаю, почему Буров не играл на чемпионатах мира и Европы.

— Почему же? Буров играл в парном турнире, со Смирновым.

— Так то пары! Ценность парного турнира ниже индивидуального, на котором он просидел на скамейке запасных. А так в случае участия в турнире, в результате которого команда завоевала бронзу, он получил бы президентскую стипендию, мастера международного класса.

— Но на тот момент ему здоровье не позволяло.

— Да?! А на Универсиаде, где он был нужен и которую не провалил, здоровье позволяло? В отличие от Скачкова, который и на Мировом туре в Японии проиграл, и на чемпионате Европы проиграл более слабому сопернику. Буров ведь в Казани играл на уколах. А на Европе не смог бы?

— Были ли у вас тренеры-конкуренты? Как с ними складывались отношения? Были тренеры, у которых вы чему-то научились?

— Конкурентами были Саша Куниченко, Владимир Манько, Владимир Шведченко. Прошло время, люди стали меняться: дети, спортсмены. Теперь тренеров сильных нет. К этому надо быть призванным, иначе он только репетитор, ремесленник. Есть профессионалы, но великих тренеров у нас сейчас нет. Чему-то я научился у Сергея Шпраха. Он очень верил в плоскую атаку, как он называл, — в прямой удар, в сильный удар накатом. Он считал, что топспин — это помощь, остальное — прямой удар. Сейчас розыгрыш завершают сильным быстрым топспином навылет, топс-ударом — бьют по высокому мячу над сеткой. Но при этом Шпрах стоял у истоков современной игры — атакующей, быстрой, активной. Я оцениваю тренеров не по слухам и домыслам о них, а по результатам. Это главное. Руднова и Гомозков, выпестованные Сергеем Давидовичем, — безусловные победы этого тренера.

— Некоторые считают, что тренер должен хорошо играть, другие считают, что это необязательно.

— Должен играть на уровне кандидата в мастера. Но очень хороший игрок не станет хорошим тренером: у успешного теннисиста слишком много эгоизма, он замкнут на себе. Впрочем, Игорь Подносов хорошо играл, и потом был хорошим тренером.

— Он и сейчас тренер.

— Сейчас это больше бумажная работа, менеджер. Но он был хорошим практикующим тренером. У тренера должно быть чёткое осознание текущих задач, умение анализировать ошибки. Хороший тренер учит играть на счёт, объединяя у подопечного все усвоенные им технические элементы и тактические хитросплетения. Теннисист должен вовсю использовать свой коронный приём и выводить на него игру, подтягивая отдельные технические элементы в использовании своего лучшего качества или приёма. Тренер и должен подталкивать подопечного к использованию им своей «коронки». Не наоборот. Иначе выйдет, что, к примеру, форхенд и бэкхенд у теннисиста одинаково проработаны, но нет изюминки. Выходит, что у спортсмена хорошая техника, а он не научен, чем и как выигрывать.

— Ваши ученики — это именно птенцы вашего гнезда?

— Мои ученики Вячеслав Буров, Евгений Бархатов, Александр Стеценко, Виталий Филичев, Максим Стулий. Никого из них ни у кого не забирал, их ко мне приводили.

— То есть не переманивали ни у кого?

— Нет. Не в Москве живу, не путайте... И вообще не помню случая, чтобы в элите ленинградского — питерского тренерского цеха кого-то переманивали. Я ведь не против: пусть у меня переманивают. Если со мной не хотят работать — сам отпущу. С подопечным должно быть согласие, единое дыхание.

— К чему вообще игра? Почему люди играют?

— Применительно к профессиональному спорту ответить не готов. Пожалуй, профессиональный спорт — уже не игра. А вот любители кайфуют. Над этим вопросом ещё подумаю: какие мои годы!

— В тренерской работе вы отдаётесь весь, без остатка? Остаётся что-то на семью?

— Двадцать лет назад на семью оставалось очень мало. Работал и в праздники. Сейчас такой необходимости нет. Всем надо давать отдохнуть.

— Не устаёте от людей?

— Люблю жену, а к людям хорошо отношусь. Правда, не люблю большие компании. С удовольствием пообщаюсь с тремя-пятью собеседниками.

— Ваше самое большое расстройство.

— Здоровье Бурова: он мой самый яркий ученик последнего десятилетия.

— Ревность учеников чувствовали?

— Одновременно пришлось работать, например, с Буровым и Бархатовым. Когда побольше стал уделять внимания Бурову, почувствовал лёгкий холодок от Бархатова. Правда, до этого чувствовал настороженность Славы: тот только вида не подавал. Наверное, это неизбежно. В ситуации индивидуального наставничества каждый ученик ждёт к себе отдельного внимания.

— Сами ревновали к чужим ученикам у других тренеров? Думали: «Лучше бы я с ним поработал» и прочее?

— Я всегда ощущал, что иной способный теннисист всё же может не подходить для меня. Это к вопросу о тех самых детальках пазла. Вижу: хороший спортсмен, но не мой. Но вы знаете, не возникало желания забрать теннисиста у кого-то. Честно. Сам этому дивлюсь. Мне, например, очень нравился Саша Шибаев. Не отказался бы с ним работать. Но тогда —  не сейчас. Может, я ошибаюсь: но способному Саше следует идти дальше, а мне кажется, сейчас у него уже нет желания развиваться. Если он будет пахать — станет выдающимся спортсменом. А во время подготовки к Универсиаде мне показалось, что он имитирует тренировки. Но что я могу сделать, я тогда был только временным тренером! В таких случаях, наверное, следует применять рычаги материального воздействия. И всё же если говорить об авторитарных тренерах, то специалисты вроде хоккейных Тарасова или Тихонова сейчас не смогли бы работать.

— Клубный чемпионат не вклинивается в работу национальной сборной?

— Возьмём Славу Бурова. Он приежает на Про-тур. С сильными иностранцами он сыграет одну-две встречи. А в нашем клубном чемпионате он играет с ними и против них постоянно. Это не ответ на ваш вопрос?

— Вы заметили очередной юбилей?

— Не обращал бы на него внимания. Здоровье заставляет примечать возраст. А вот, мой коллега из Москвы Евгений Эдель, судя по общению с ним, возраста не ощущает. А вообще у меня такое чувство, что ничего во мне не меняется. Как был мальчишкой, так и остался. (Смеётся.)

— Авторитет Тренерского совета достаточен?

— Это должна быть основная организация по обсуждению кандидатур в сборную, по работе с подающими надежду кадетами и юниорами. К сожалению, реальной власти у Совета нет. Это не может не влиять на результативность выступлений. Сложность в том, что оперативно собираться нам сложно. Никто нас не командирует, ездим, встречаемся за свой счёт.

— Как вы относитесь к варианту онлайн-конференции тренеров?

— Хорошее предложение! Но самому Совету необходимы реальные, а не декоративные полномочия. Старший тренер сборной должен приходить не на Исполком Федерации, а на Тренерский совет и там решать вопрос о кандидатурах в сборную. А собираться, чтобы просто поговорить, смысла не имеет.

— Учителя и врачи регулярно проходят курсы повышения квалификации. Тренерам это необходимо? Хотя бы исходя из того, что они тоже несут ответственность за результат, жизнь и здоровье подопечных.

— Непростой вопрос. У нас недавно был курс с медиками. Вы знаете, они говорили нужные вещи. Молодёжь-о наша сочконула, а зря. Наша спортивная азбука — анатомия и физиология. И если такие курсы нам читают — надо со всей ответственностью к этому подходить. Все ли, кто оканчивал спортивные вузы, смогут оказать первую медицинскую помощь? Все ли знают, как и главное почему следует правильно перевязывать рану или накладывать шину на ладони, например? А что делают во время травмы позвоночника или внезапной остановки дыхания? И это мы говорим только о первой медпомощи! Или, например, как правильно поддерживать водный баланс в организме, как избежать теплового удара? Сложность в другом — в курсах тренерского мастерства. Марио Амизич, Радивой Худец — интересные персоны, а ещё кто? Впрочем, в недавней книге Валентина Команова вдруг обнаружил мысль, подтверждающую мои наблюдения. Он писал об атаке по мячу с вращением на взлёте со стола. Назвал бы это скруткой со стола.

— Не кажется вам, что современный настольный теннис слишком элитарен, чрезмерно погружён в себя? И оттого вынужден привлекать к себе внимание, чтобы не исчезнуть от вырождения?

— Не сторонник идеи Максима Шмырёва об участии в чемпионатах мира по пинг-понгу. Игра ракетками с наждачкой ничуть не интереснее и не зрелищнее игры ракетками с современной резиной. Не сторонник и изменений. Новации Адамы Шарары — просто заработок денег.

— Но ведь зрителей почти нет.

— А вот насчёт этого мне есть что сказать. Подобная ситуация была в лаун-теннисе в 50—60-х годах. Даже за рубежом. Теннис был слишком элитным видом спорта. Тогда медиа-специалисты и промоуторы нашли деньги, заплатили за развёрнутые репортажи и рассказы о теннисистах. Познакомили публику с конкретными персонами. Теннис стал ассоциироваться с конкретными живыми людьми, перестал быть умозрительным и воображаемым видом спорта. Он стал узнаваемым по лицам, а не результатам в протоколах. Ведь интерес к виду деятельности (в бизнесе, науке, военном деле, спорте) возникает из интереса к конкретным личностям. А личности обладают неповторимыми лицами. И это не каламбур, а сопоставление двух однокоренных слов. Личность — это прежде всего лицо. Спорт — это личности, а значит, лица и их имена. Европейцы это и поняли. Посмотрите на Олимпиаду в Сочи. Скольких мы узнали новых спортсменов? Множество: наших и не наших. Откуда возник такой интерес к могулу, кёрлингу или скелетону? Это ведь, оказывается, не самые молодые виды спорта, а широкий интерес к ним возник у нашего зрителя только сейчас. Так у меня получилось со снукером: смотрел по телевизору от нечего делать, запомнил фамилии, потом узнал правила, а потом ещё раз посмотрел трансляцию, и стало интересно. То же самое было с волейболом, баскетболом и проч. Информация о спорте, незабываемые впечатления закреплены за конкретными лицами и именами. Они обусловлены простыми законами памяти и восприятия. После соревнований и пережитых эмоций наш мозг требует продолжения банкета. Ведь в результате сопереживания другому человеку мы испытываем сначала стресс, а затем, помня, что это игра, удовольствие. Это закон театра, закон единения эмоций актёра и зрителя. Поэтому мы начинаем следить за конкретными персонами, а, следовательно, и за видом спорта. Иными словами, назовите фамилии, покажите лица! И несколько раз. Пусть люди сами повторят новые имена, покажут пальцами на фото или кадры видео. Придвиньте стулья ближе к игровой площадке, рассмотрите лица, расслышьте имена! И будет вам популярность настольного тенниса. Нужна персонализация. На наш чемпионат города приходят больше, чем на чемпионат страны. Потому что здесь свои, срабатывает узнавание.

  • —                Как у вас обстоят дела в команде?
  • —                Без Славы Бурова стали значительно слабее. Но без него мы хотя бы потихоньку тянем по финансам. При этом мне и теннисистам и без того ещё остались должны по зарплате. Хотел у нас играть Стас Голованов, который сейчас выступает за Болгарию. Говорил, что готов играть из принципа в российской Премьер-лиге.

 

 

Беседовал Виктор Шергин

(«Настольный теннис. Ревю», №1/2014)

Назовите имена!
Назовите имена!
Назовите имена!



[1]              Тарафлекс содержит полимеры с так называемыми длинными молекулами, которые в природе встречаются в органических веществах и телах — например, в растительных смолах (каучук). Но таких протяжённых полимеров — в несколько метров — природа естественным образом не создаёт. Подобные соединения рукотворны, они результат искусственного оргсинтеза. — Прим. В.Ш.


 

Рейтинг новости:4



Другие новости по теме

Комментарии (5)

  1.   #1 написал: Avaev (25 мая 2014 23:58)  
     
    Вот и он про аналогию с теннисом и зрителями. А не мяч раздувать всякими уроттами...


    --------------------
     
       
  2.   #2 написал: ges (28 мая 2014 08:57)  
     
    то, что я не могу, смогут мои ученики. Они мои руки и ноги, они воплотят мой более-менее удачный план на игру. Условно говоря, я, может, и знаю, как играть, но не могу из-за каких-то своих особенностей: физиологических или психических. Это данность, которая обусловлена природой. Но она же предоставила мне некое видение игры, выгодный ракурс во взгляде на неё, которого опять же по природе может не быть у способных теннисистов. То есть каждый должен делать то, к чему он призван. Понял также, что тренер и спортсмен как детальки пазла: оба сами по себе, не тождественны, но дополняют друг друга

    хорошо сказано
     
       
  3.   #3 написал: Avaev (29 мая 2014 00:40)  
     
    Да, тут лежит моя статья Профессия - тренер, профессия - спотсмен.)))
    А еще эльберт не знает что под ковры всякие в большом теннисе - специальные чуть проскальзывающие подошвы...


    --------------------
     
       
  4.   #4 написал: вольдемар (9 июня 2014 17:14)  
     
    недостаток таррафлекса не в том что он не скользит , а в том что его стелят на бетон , каучук подошвы тоже не скользит по лаку на паркете , но паркет деревянный лежит на фанере а фанера на лагах . получается нормальная пружинящая конструкция которая гасит жесткий удар и помогает отталкиваться за счет этой самой "пружины" а с тарафлекса на бетоне надо дополнительно толкаться с ударом на сустав . хорошо что начали об этой проблеме хотя бы говорить , а то "поубивали" всех перспективных спортсменов этой не дальновидностью , в погоне за простотой и дешевизной
     
       
  5.   #5 написал: Avaev (9 июня 2014 22:22)  
     
    В большом теннисе толстенные двп-щиты стыкуют с нанесенным на них хрдом - если пр покойный спб-опен. А вот УС опен - на асфальте. ну так в БТ уровень защиты ног в тапках выше значительно...


    --------------------
     
       
 

Добавление комментария

 
  Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.  
 

 
1959 настольный теннис 1982 настольный теннис 2011 настольный теннис 2012 настольный теннис 2020 настольный теннис 2021 настольный теннис 2022 настольный теннис 2023 настольный теннис Алексей Ливенцов Анатолий Амелин Анатолий Строкатов Андрей Мазунов Большой теннис Валентин Иванов Валентина Попова Владимир Воробьев Владимир Мирский Геннадий Аверин Зоя Руднова Настольный теннис РЕВЮ ПЕРВЕНСТВО МОСКВЫ по Настольному ТЕННИСУ Роман Аваев СССР настольный теннис Саркис Сархаян Сборная СССР по настольному теннису Светлана Гринберг Станислав Гомозков ФНТР Флюра Булатова Чемпионат Европы по настольному теннису Шпрах Эдуард Фримерман журнал настольный теннис кинограмма настольный теннис сборная России по настольному теннису чемпионат Москвы по настольному теннису чемпионат России по настольному теннису чемпионат СССР по настольному теннису юмор настольный теннис